[Шихиразада]

Автор: Кравцова М.Е. Название: История культуры Китая Издательство : Лань, 1999 год. Описание: Первая на русском языке книжка, в какой дается абсолютная история становления и состояния культуры Китая от глубочайшей древности и до наших дней и во всех образующих ее традицииях и духовных ценностях. На странницах данной книжки рассматриваются и объясняются происхождение, суть и основные характерные специфики китайских представлений о мире и человеке, верований, культов, философских учений, политической и художественной культуры, поведенческих основ персоны.

Скачать: depositfiles.com, letitbit.net, turbobit.net.

@темы: Литература на русском языке, Искусство, Кравцова М.Е., Книги

---

[Шихиразада]

Нобелевскую премию мира получил китайский правозащитник Лю Сяобо.

СТОКГОЛЬМ, 8 окт — РИА Новости, Людмила Божко. Нобелевская премия мира за 2010 год присуждена отбывающему тюремное заключение китайскому правозащитнику Лю Сяобо (Liu Xiaobo) за «длительную ненасильственную борьбу за фундаментальные права человека в Китае». Об этом объявил в пятницу в Осло Норвежский нобелевский комитет. Нобелевская премия мира является одной из пяти, завещанных шведским промышленником Альфредом Нобелем более 100 лет назад. Церемония ее вручения проходит ежегодно в Осло 10 декабря — в день кончины основателя награды. Сумма Нобелевской премии мира в 2010 году составляет 10 миллионов шведских крон (около 1 миллиона евро). Лю Сяобо 54 года. В 1989 году он принял участие в волнениях на площади Тяньаньмэнь в центре Пекина, после чего находится под пристальным вниманием китайских властей. После подавления беспорядков, по данным правозащитников, он провел в тюрьме около 20 месяцев.

В июне 2009 года агентство Синьхуа сообщило, что Лю Сяобо арестован по обвинению в «организации в последние годы агитационных действий, направленных на подрыв государственной власти и свержение социалистического строя». По некоторым данным, он был арестован еще 8 декабря 2008 года.

Также сообщалось, что Лю Сяобо — один из авторов так называемой «Хартии 08» — открытого письма к властям Китая с требованием соблюдения прав человека и проведения политических реформ. Хартию подписали более 300 общественных деятелей и борцов за права человека в стране.

В декабре 2009 года китайский суд приговорил правозащитника и писателя Лю Сяобо к 11 годам тюрьмы за попытку свержения государственного строя.

Действия китайских властей в отношении Лю Сяобо неоднократно становились предметом полемики между Китаем, США и другими западными странами, требующими освобождения правозащитника. На все подобные заявления МИД КНР однозначно отвечает, что действия компетентных органов в отношении правозащитника лежат в русле китайских законов.

«Китай твердо придерживается защиты свободы слова, но пользоваться этой свободой необходимо в рамках действующего законодательства», — заявила в сентябре официальный представитель МИД КНР Цзян Юй в ответ на просьбу прокомментировать нынешнее положение правозащитника и позицию КНР в отношении его номинации на премию.

@темы: Литература

---

Градостроительство Древнего Китая

[Extry]

Здравствуйте! Для курсовой работы мне требуется материал о градостроительстве Древнего китая. Может кто-нибудь посоветовать литературу по теме на русском или английском? Я пока только начинаю искать информацию, так что на вскидку меня интересуют следующие тексты: канон Као-гунь-цзы (Kaogongji; 5в. до н.э.) из Книги Песен, а также трактат об архитектуре Чжоу Ли (Rites of Zhou, Zhouli, Zhouguan; 3-2 вв. до н.э.). Их вохможно найти в переводе? Если да, то в каких московских библиотеках они могут находиться? Ну, и, соответсвенно, литература о них.

@темы: Литература на английском языке, Литература на русском языке, Искусство, Книги

---

[Шихиразада]

16.10.2010 в 01:37

Пишет  Suord:

Журавль и Небо.
Работы китайского фотографа Angzhonghua [ник - 华溪野夫] из городского округа Цицикар провинции Хэйлунцзян.

...

Серия "鹤乡之恋"










***

Ссылки:

1a, 1b, 1c (много серийных фото под превью)
2
3

Blog (фотографий нет)

---

Chinese Characters in Kaishu Calligraphy 能復誰 (楷書書法)

[Шихиразада]

Кайшу (кит. трад. 楷書, упр. 楷书, пиньинь kǎishū, уставное письмо — исторический стиль китайской каллиграфии. Возник в эпоху Хань (206 г. до н.э. — 220 г. н.э.) в результате эволюции лишу в направлении более стандартного написания иероглифов.

@темы: Хань, Каллиграфия, Кайшу

---

China feat. Steampunk!

[Шихиразада]

James Ng и стимпанк императорского Китая.

Художник представляет нам стимпанк с необычной стороны — все привыкли видеть паровые машины и роботов в антураже викторианской Англии и американских колоний, он же представляет нам стимпанк императорского Китая.

+11

@темы: Современное искусство, Art

---

[Шихиразада]

Originally posted by at Китайский ад

Фотограф из Китайской Народной Республики Лу Гуанг показывает обратную сторону невероятного экономического подъёма своей страны. За всё приходится платить. В своём проекте "Антропогенное загрязнение в Китае" фотограф решил показать, как экологическая ситуация влияет на повседневную жизнь людей. За свой труд Лу Гуанг получил грант мемориального фонда Юджина Смита (W. Eugene Smith Grant) в номинации «Гуманистическая фотография».

 

( далее под катом 

@темы: жж

---

Храм Мудрости - Линь Ян Шо

[RougeFler]

На правах рекламы

Это место для тех, кто ищет мудрости и покоя. Ты сможешь постичь тайны врачевания, освоить магию стихий, научиться видеть мир иначе, обрести друзей и наставников. Здесь нет места суете, из века в век жизнь на Тибетском плато течет своим чередом. Для того, чтобы рассмотреть цветок, его не следует срывать, для того, чтобы увидеть Вселенную, её не нужно разбирать на части.

Приглашаем желающих окунуться в загадочный мир Востока, прочувствовать каково европейцу жить по законам Поднебесной и получить удовольствие от общения с другими игроками. Рейтинг игры - PG-13.

@темы: Буддизм, Словари и справочники, Каллиграфия, Ссылки

---

[Шихиразада]

Для интересующихся философией Китая, в частности даосизмом: здесь можно сказать "Дао Дэ Цзин" в огромном количестве совершенно разных переводов, даосские притчи, перевод других даосских трактатов, статьи о даосизме и много другого интересного материала!

@темы: Литература на русском языке, Переводы, Даосизм, В.В. Малявин, Ян Хин Шун, Книги, Философия

---

Илья Смирнов: "Китайцы ценят в литературе "пресность"

[Шихиразада]

О стимулах к переводу, Штейнберге, Ван Вэе... Илья Смирнов: Мне всегда нравился Дальний Восток, преимущественно Китай, поэтому я поступил в МГУ, в тогдашний Институт восточных языков (ныне - Институт стран Азии и Африки), на отделение китайской филологии. В то время, когда я начинал, было несколько стимулов для занятий художественным переводом. Не последним из них была приличная оплата. Когда зарплата младшего научного сотрудника составляла 120 рублей, за строчку художественного перевода платили 1 рубль 40 копеек (а "Библиотека всемирной литературы" давала больше 3-х рублей за строчку). Конечно, это было существенное, но, разумеется, не главное обстоятельство.

Область моих научных интересов - средневековая китайская поэзия. Довольно трудно научиться читать старый китайский текст, особенно поэтический, поэтому когда видишь результат, то хочешь поделиться им с другими. Технология перевода для научных целей отличается от художественного перевода - читатель не видит контекста, комментария, который очень важен в китайской литературе, где даже известные стихи средневековых поэтов современные китайцы не в состоянии читать без обширного комментария, а подчас и без перевода на современный язык.

Художественным переводом я решил заняться после эпизода, связанного с Аркадием Акимовичем Штейнбергом, переводчиком "Потерянного рая", который не знал китайского языка, но мечтал перевести стихи замечательного средневекового поэта и художника Ван Вэя. Наш общий приятель Женя Рейн порекомендовал меня Штейнбергу как знатока, который может сделать подстрочный перевод. Я тогда только закончил институт, и это было нелегкой задачей.

Елена Калашникова: А до этого на русском существовали переводы Ван Вэя?

И.С.: В начале 20-х Ван Вэя много переводил замечательный китаист Юлиан Константинович Щуцкий, ученик еще более замечательного китаиста Василия Михайловича Алексеева. В 1950-е его переводил ленинградский поэт Александр Гитович, который не знал китайского и переводил с подстрочника. К его переводам можно относиться по-разному, для своего времени они были добротно сделаны.

Так вот, Штейнберг, увидев мои подстрочники, сказал: "Старик, Вам самому надо переводить." Мне очень помог Женя Витковский, который дал мне общие навыки художественного перевода, то есть просто сидел рядом и исправлял сделанное, а я учился на его поправках. А со Штейнбергом начал работать хороший китаист, специалист по Ван Вэю Валерий Сухоруков, благодаря подстрочникам которого Штейнберг сделал свою замечательную книгу. С точки зрения версификационной техники это - выдающийся труд, некоторые стихи поразительны, но в общем в книге чувствуется избыток мастеровитости русского стихотворца, который для меня ужесточает что ли переводы. Китайские стихи менее определенны, культура Китая - это вообще полутона, а русский рифмованный стих слишком, скажем так, четок - на мой вкус.

Об искаженном образе дальневосточной поэзии, антологиях, Алексееве...

И.С.: Как ученый я в основном занимаюсь 300-летней эпохой Мин, которая длилась с середины XIV по середину XVII века, этот период мало изучен как в Китае, так и за границей. Изучая поэзию, волей-неволей переводишь довольно много стихов - для научных, так сказать, нужд. Вот я и стал придавать своим научным переводам художественную форму. Сначала это были стихи Гао Ци, творчеству которого была посвящена моя диссертация, их я впервые напечатал в томе Библиотеки всемирной литературы, потом в сборнике "Из китайской лирики 8-14 веков" в 1978 году (так, кстати были напечатаны и штейнберговские переводы из Ван Вэя, и переводы Витковского из другого китайца - Су Ши).

С годами возникла идея полностью перевести какую-нибудь китайскую антологию (до меня эта идея пришла в голову В.М.Алексееву). Дело в том, в России (да и в Европе) существует искаженный образ дальневосточной поэзии - лирическая миниатюра: ночь, луна, одинокая лодка на глади реки, горы, сосны. Безусловно, эти стихи в Китае занимают большое место и очень популярны. Но есть другие стихи, которые переводить гораздо труднее, они основаны на исторических примерах, на реминисценциях, аллюзиях, исторических намеках, они-то и составляют главную ценность для китайского читателя.

Средневековая китайская поэзия, начиная с III века н.э. до начала XX века - это период традиционной поэзии, с устойчивым тематическим набором, пронизанной реминисценциями, кстати сказать, это многосложное образование китайцы называли "тело поэзии".

Вообще в Китае антологии и сборники были важнее, чем собрания стихов одного поэта.

Е.К.: Это тематические антологии?

И.С.: Самые разные: антологии определенного периода, как правило, какой-нибудь эпохи. В Китае эпоха - это время правления определенной династии. Так, самая знаменитая китайская поэзия была написана в эпоху Тан. Есть сотни антологий этого периода - от огромных собраний, претендующих на исчерпывающую полноту, до небольших сборников, к примеру, "300 танских стихотворений". Бывают жанровые антологии, бывают собрания нескольких поэтов, бывают и тематические антологии - например, антологии чая, вина, хризантем.

Так, Алексеев работал с антологией "Избранные танские стихотворения", составленной в XVI веке известным поэтом Ли Пань-луном.

Е.К.: Алексеев успел перевести эту антологию?

И.С.: Его эвакуировали из блокадного Ленинграда в декабре 1941 на самолете, вес багажа был ограничен, он взял с собой несколько книг, в том числе поэтическую и прозаическую антологии и маленький словарь. Он целиком перевел эти "Избранные танские стихотворения". Там, помнится, больше четырехсот стихотворений, около ста двадцати поэтов, самые разные стихи - от знакомых нам пейзажных зарисовок до мало понятных без обширнейшего комментария "исторических" стихотворений. К первым пятнадцати он успел сделать подробный комментарий, специальный комментарий был посвящен форме стихотворения, его заглавию - заглавие в Китае канонизировано и читатель должен понять, почему стихотворение именно так называется. Остальные его переводы остались без комментария, в рукописи. Надеюсь, в скором времени какая-то их часть выйдет книгой в редактируемой мною серии "Драгоценные строфы китайской поэзии", которая издается в "Центре Петербургское Востоковедение", она будет называться "Постоянство пути". Кстати, это будет уже восьмая книга в этой серии.

О переведенных стихах и комментариях...

И.С.: Я перевел большую антологию (более 1000 стихотворений!) "Минские стихи в самочинном отборе" (это один из типов антологии), имеется в виду, что волевого и субъектовного начала здесь больше, чем допустимо в антологии классической. Уловить разницу между классической и такой "самочинной" для иностранца достаточно сложно, почти невозможно.

Я хотел издать эту антологию целиком (перевел-то я ее всю), но пока на это не решился, а малодушно выбрал из нее более или менее понятные русскому читателю стихи, и первое издание, "Яшмовые ступени", вышло в 1989 году. Это было компромиссное издание - в 1-й части я напечатал переводы из Гао Ци, самого крупного поэта эпохи Мин, а для 2-й отобрал стихи из антологии, те стихи, которые, как мне показалось, будут восприняты русским читателем (впрочем, там вовсе не только привычная нам пейзажная лирика). В прошлом году в рамках придуманной мною серии "Драгоценные строфы китайской поэзии" в издательстве Центр "Петербургское Востоковедение" вышла книга "Прозрачная тень" - попытка более тщательного следования структуре китайской антологии, в частности, Гао Ци не выделен, а занимает то место, которое отвел ему китаец-составитель, к уже опубликованному предисловию антологиста добавлены два других, написанных его коллегами-составителями. Переводить их было мукой, они написаны особым, очень сложным, даже нарочито усложненным языком.

Е.К.: Сложность издания полной антологии заключается в неподготовленности русского издателя или читателя?

И.С.: В моей собственной неподготовленности. Я не могу дать убедительную поэтическую версию длинных исторических китайских стихотворений, а значит, сомневаюсь в их доступности для читателя.

В этих двух книгах - "Яшмовых ступенях" и "Прозрачной тени" - я постарался, чтобы каждому стихотворению сопутствовал подробный комментарий, попытался отослать читателя к уже переведенным китайским стихам (в XX веке их перевели в России довольно много), которые тематически или структурно похожи на данные стихи, раскрывая, таким образом, намеки, цитаты, аллюзии.

Е.К.: Вы первый ссылаетесь на чужие переводы? Алексеев так не делал?

И.С.: Кроме антологии Щуцкого-Алексеева 1923-го года, ко времени работы Алексеева над "своей" антологией стихотворных переводов еще практически не было и ему не на что было ссылаться. Я начал работать над книгой в 1985 году, уже существовали чрезвычайно убедительные переводы Эйдлина (он перевел замечательного поэта Тао Юань-мина, нескольких танских поэтов, в том числе издал сборник Бо Цзюй-и, одного из самых крупных китайских поэтов эпохи Тан), многих других переводчиков, хотя кое-какие стихотворения для отсылок мне пришлось переводить самому. Таким образом, я попытался ввести только что переведенное китайское стихотворение в знакомый читателю (ну, во всяком случае, любителю китайской классики) русский контекст.

Как бы ни изощрялся переводчик, нельзя обойти одно из главных свойств иноязычной поэзии - постоянную вписанность в национальный поэтический контекст, особенно когда вся поэзия, как китайская, на этом построена, и когда этот "китайский" контекст совершенно незнаком - а во многом и чужд - читателю, воспитанному на европейской культуре. Никакого мастерства не хватит для того, чтобы это преодолеть. Даже самый удачный перевод отдельно взятого стихотворения ущербен - тем более, что для китайца отдельное стихотворение, за редким исключением, не есть значимая поэтическая единица, для него важнее поэтический цикл, антология, то есть некоторая поэтическая протяженность.

Антология - это определенный поэтический пейзаж. Как в природном пейзаже бывают красивые и некрасивые фрагменты, так же для китайца в поэтическом ландшафте, наряду с достижениями, должны быть стихи, не вполне соответствующие вершинному уровню, но создающие общую картину, - если их изъять, картина будет ущербной. Поэтому составление антологий - сложная работа, в которой значимо как включение, так и не-включение какого-то поэта. Знаток - а читатель в Китае всегда знаток, потому что и читатель, и поэт получили одинаковое образование, - пролистывая оглавление, мгновенно понимал цели антологиста.

О внешних аналогиях и о смерти традиционной китайской поэзии...

Е.К.: Помимо комментариев пытаетесь ли Вы найти аналогии в русской литературе, чтобы сделать китайского автора ближе русскому читателю?

И.С.: Русская литература XIX века (XX - тем более!) устроена по иным законам, нежели традиционная китайская, в ней другое взаимоотношение новаторства и традиции, поэта и читателя, - к аналогиям относиться надо осторожно.

Правда, Эйдлин, прекрасный знаток китайской средневековой поэзии, написал несколько статей о сходстве китайских средневековых стихов и поэзии Дениса Давыдова или поэзии Батюшкова. Но он прекрасно понимал, что это чисто внешние аналогии, он писал для журнала "Иностранная литература", делился с его читателями наблюдениями переводчика, вовсе не претендуя на строгие научные параллели.

Иное дело, когда Алексеев написал статью "Римлянин Гораций и китаец Лу Цзи о поэтическом мастерстве", - он весьма убедительно выявил много общего во взглядах на поэзию Горация и Лу Цзи, написавшего "Оду изящному слову". Но оба поэта - и римлянин, и китаец - принадлежали к типологически сходным периодам в своих литературах, и потому их сопоставление вполне корректно. Такова же статья Алексеева о Буало и его китайских современниках, писавших о поэзии.

Е.К.: А русская литература похожа на китайскую, например, в восприятии смерти?

И.С.: Нет. Похоже общее устройство традиционных литератур. Лихачев в книге "Поэтика древнерусской литературы" пишет о некоторых ее особенностях, которые чем-то напоминают китайскую литературу, например, ее этикетность или канонический набор текстов, но в этом смысле до некоторой степени похожи все традиционные литературы мира.

Вот Вы, к примеру, помните наизусть хотя бы 20 строчек из "Слова о полку Игореве"? Думаю, что нет. А образованный средневековый китаец помнил практически наизусть содержание всех канонических памятников, в частности первую поэтическую антологию, "Книгу песен", и намек на нее в любом стихотворении любой эпохи воспринимал без всякого комментария. Традиционная китайская поэзия умерла, когда прервалась традиция образования, когда появился читатель, который не способен расшифровать намек, узнать цитату и так далее.

О переводчиках-китаистах, сложных авторах, узкой специализации...

Е.К.: Какова на Ваш взгляд ситуация в области современной переводной литературы с китайского? По сравнению с положением китаистики в советское время?

И.С.: Примерно такая же, как была всегда. В совокупности русское востоковедение (арабистика, китаистика, японистика, наверное - кроме библеистики) в начале XX века было самым мощным в мире. Но зрелость учеников видных ученых пришлась на 30-е годы, почти все они были убиты.

Е.К.: Назовите некоторые имена замечательных ученых.

И.С.: Если говорить о китаистике, то это Алексеев, из его учеников расстреляли Невского, Щуцкого, Васильева. Штукин, переводчик "Книги песен", оказался в лагере. Кого не расстреляли в 1937-38 годах, те погибли в блокаду, то есть тоже, пусть и не впрямую, были уничтожены властью. К послевоенному времени из переводчиков школы Алексеева уцелел только Эйдлин, который долгое время оставался единственным китаистом и переводчиком поэзии. Гитович переводил с подстрочника, - а это совсем другое дело.

В советское время переводчиков-китаистов было больше, чем сейчас, но напечататься было труднее. Сейчас переводы с китайского издать легко, в предыдущие четыре года был бум переводной китайской поэзии. Это не всегда хорошо - за издание китайской поэзии часто берутся люди, мало в восточной поэзии сведущие, наряду с хорошими книгами выходят сборники весьма и весьма сомнительных достоинств.

Е.К.: Сколько сейчас активно работающих переводчиков-китаистов художественной литературы?

И.С.: Думаю, человек 5. Этого количества достаточно. Гонорарный фонд на переводную книгу составляет примерно $300, то есть весьма небольшие деньги, и если тебя к этому ремеслу не влечет, ты не станешь им заниматься. Вообще обилие переводчиков с китайского - это как-то подозрительно, попахивает халтурой (множество таких скороспелых переводов с подстрочников было сделано в 50-е, в пору "великой дружбы" с Китаем). Ведь, как минимум, требуется многолетняя выучка, навык чтения старых стихов... Недавно я увидел сборник Ван Вэя питерского издательства "Кристалл", там замечательный классический перевод Штейнберга, а рядом два перевода, авторов которых я не то что не знаю, но даже фамилий их никогда не слышал, а ведь китаисты - довольно тесное сообщество. Один перевод - особенно в соседстве со Штейнберговским - показался мне довольно-таки смешным, другой полон ошибок - плохо понят текст. Зачем такое печатать?

Е.К.: Какие китайские авторы, поэты и прозаики, наиболее сложны в отношении перевода?

И.С.: Все сложные. Скажем, поздняя по китайским меркам проза XVI-XVII веков написана на более или менее приближенном к разговорному языке, но я бы никому не пожелал иметь дело с этой простотой (я переводил стихи внутри этой прозы, которую перевел мой университетский учитель Д.Н.Воскресенский). Самые древние вещи, наверное, самые трудные. Я никогда не занимался тем, что называется "древняя китайская поэзия", что раньше III века н.э.

Вообще у каждого китаиста своя узкая "делянка". Я научился читать стихи определенного периода. Шаг в сторону - начал переводить предисловия - и совершенно другой язык. У предисловий к стихам особый тип языка. Поэтому так трудны консультации между коллегами-китаистами, на мои вопросы очень компетентный московский синолог Борис Львович Рифтин часто разводит руками: "Я этого не читаю и не знаю".

Е.К.: Как я понимаю, для китаистики характерна узкая специализация и один специалист почти не может помочь другому...

И.С.: Как любая современная наука, китаистика движется в сторону специализации. Алексеев был почти универсальным китаистом, он так высоко поднял планку исследований, что в отдельных областях до сих пор никто и близко не подошел к его достижениям. Он занимался китайской народной картиной, поэтологией, классической повестью, театром, нумизматикой, археологией, поэзией, лексикографией. Людей такого масштаба сейчас нет и, наверное, не может быть. Он закончил Петербургский Университет, несколько лет учился в Китае у учителей старой выучки, то есть, можно считать, получил классическое китайское образование старинного типа. Он стажировался в Англии и во Франции, владел всеми европейскими языками.

Конечно, и сейчас есть крупные китаисты с обширными знаниями, много и плодотворно работающие в разных областях синологии, например, Лев Николаевич Меньшиков, студентом еще успевший поучиться у самого Алексеева, или, если говорить о поколении пятидесятилетних, Владимир Вячеславович Малявин, но это, скорее, исключения...

О зарубежных переводах и наших, отсутствующих семинарах...

Е.К.: Есть ли, на Ваш взгляд, интересные зарубежные школы художественного перевода с китайского?

И.С.: Школы нельзя сравнивать из-за разных национальных традиций. В Германии стихи всегда переводили в рифму. У них был замечательный переводчик-китаист фон Цах. В Англии стихи переводят почти прозой, нельзя не назвать великолепного Артура Уэйли, который переводил с китайского и японского. В Америке переводят по-разному, их часто консультируют китайцы, сейчас переводом занимаются много американизировавшихся китайцев. Но без квасного патриотизма замечу, что российская переводческая традиция в синологии (впрочем, как и вообще русская школа художественного перевода) представляется весьма и весьма достойной.

Е.К.: Существуют ли сейчас в крупных российских городах семинары художественного перевода с китайского?

И.С.: Я не знаю ни одного. Таких и раньше не было. Когда-то в 70-е годы в Ленинграде при Союзе Писателей существовал семинар китаиста, стихотворного переводчика и талантливого прозаика Бориса Вахтина. Вокруг него собирались, в частности, и те, кого интересовал перевод с китайского, но вообще-то это был просто переводческий семинар, который посещали и переводчики с восточных языков. В Москве никогда ничего похожего не было. Семинар Штейнберга был переводческий, большинство переводили с английского. У Эйдлина, к сожалению, не было прямых учеников-переводчиков (разве что Л.Черкасский), со мной он занимался по моей инициативе. А семинар под его руководством мне даже трудно представить.

Но вообще Россия поразительная страна, может быть, где-нибудь в Улан-Удэ, где сейчас сложилась хорошая китаистическая школа, и существует подобный семинар.

Е.К.: А Вы не собираетесь открыть такой семинар?

И.С.: Может быть, в будущем, когда у нас в РГГУ появятся студенты-синологи и кто-нибудь из них заинтересуется переводом... Но эти гипотетические семинаристы обязательно будут уметь читать по-китайски, другие мне просто неинтересны.

О солнце в дверях, дольнике и глиняной мебели...

Е.К.: Какой автор, на Ваш взгляд, наиболее удался в Ваших переводах?

И.С.: Для иностранца, пусть и специалиста, все китайские поэты очень похожи. Даже Алексеев не брался отличить одного китайского поэта от другого. Сложно в переводе наделять поэта индивидуальными чертами, если они не ощущаются тобою самим в оригинале. Я бы говорил о более, чем другие, удавшихся стихах. Удача в русском переводе - это скорее совпадение свойства оригинала с нашим ожиданием или легкое нарушение этого ожидания, создающее необычный "пуант" в стихотворении. Например, в стихотворении Гао Ци есть строфа: "В одиночестве жду - может, скоро пожалует гость, // а в открытых дверях предзакатное солнце стоит". Благодаря такой детали для русского читателя это стихотворение отличается от других, так ли это для китайца - не берусь судить.

Е.К.: Возвращаетесь ли Вы к своим старым переводам? Если да, то с появлением новой эстетической задачи?

И.С.: Да. Например, я убирал из некоторых старых переводов рифму. Со временем мне стало казаться, что ради рифмы я кое-где допустил некоторые ритмические и словесные натяжки. Ритмически организованный текст, почти без рифм, больше, на мой взгляд, похож на звучание китайских стихов (старые рифмы почти не слышны в современном китайском произношении, за столетия фонетика сильно изменилась). Китайцы ценили в поэзии то, что называли словом "пресность", то есть простоту, доведенную до предела, отсутствие цветистости. Поэтому, может быть, стихи о солнце в открытых дверях ценятся в Китае не так уж высоко. Русский читатель ждет от стиха новизны, а китаец стремится к тому, чтобы сквозь стертую по возможности внешнюю форму мерцало глубокое содержание. Некоторые стихи я оставляю без изменений, чтобы под одной обложкой соседствовали переводы разного времени, чтобы возникало некоторое разнообразие.

Щуцкий, искавший способ переложения китайской поэзии на русский язык, использовал традиционные регулярные размеры - ямб, хорей. Потом стали переводить дольником. Мне кажется, что самые успешные переводы сделаны именно дольником. Иногда, чтобы намекнуть русскому читателю на очень важный для китайского стиха мелодический рисунок строки, я больше положенного "раскачиваю" дольник.

Е.К.: Какая китайская литература - традиционная или современная - Вам наиболее интересна?

И.С.: Конечно, традиционная. Когда я начинал заниматься китаистикой, хорошей современной литературы не было. Были достойные писатели, но в сравнении с классической поэзией это был все-таки не первый сорт, такие китайские Фадеевы или Гладковы. После китайской либерализации там появились несколько замечательных писателей. Некоторых я переводил.

Е.К.: Что это за писатели?

И.С.: Ван Мэн, он позже стал министром культуры, что по тем временам было невероятно - писатель и вдруг министр! В конце 80-х я переводил интересную повесть "Мимоза" Чжан Сян-ляна, похожую, пожалуй, на "Один день Ивана Денисовича". Это хорошая современная проза, но, по-моему, стилистически довольно-таки прочно связанная с классической литературой.

С непривычки современную китайскую прозу переводить было трудно, в Китае к тому времени я еще не бывал, китайский быт представлял себе весьма смутно. Когда переводишь стихотворение XIV века, это не так уж существенно, того старого Китая из моих современников никто не видел. Другое дело - повесть, действие которой происходит в наши дни в одной из северных провинций. Полно бытовых деталей - от еды и одежды до обстановки крестьянского дома (там, оказывается, даже мебель из глины!). Ну, как-то справился, расспрашивал, например, замечательного китаиста, уроженца Харбина, ныне покойного Всеволода Сергеевича Таскина...


Дата публикации: 14 Июня 2001
Источник: Русский Журнал

@темы: И.С. Смирнов, Интервью

---

[Шихиразада]

Образцы каллиграфии эпохи Цин.

Jin Nong (1687-1764)

+1 (очень большая)

@темы: Цин, Каллиграфия

---

[Шихиразада]

23.09.2010 в 01:45

Пишет  Мамадрекья:

Старый Китай
Кликабельно, но разрешение не слишком большое

+ 10

@темы: Фотографии, Старый Китай

---

[Шихиразада]

19.09.2010 в 21:52

Пишет  crimson kozi:

Vogue China September 2010

Black On Black

чистые лица, четкие брови и самые правильные на свете линии одежды

Models: Liu Wen, Tao Okamoto, Shu Pei, Fei Fei Sun, Ming Xi
Photographer: Peter Lindbergh (2b)

@темы: Фотографии

---

[Шихиразада]

22.09.2010 в 20:35

Пишет  Фрау Горчакова:

Мой личный поставщик печенек для эстетического наслаждения снова радует душу
Роскошно!

19.09.2010 в 20:31

Пишет  crimson kozi:

Vogue China, September 2010

A Long Story

еще 8 восхитительных кадров

Photographer Daniel Jackson

@темы: Фотографии

---

[Шихиразада]

Автор: Мао Цзэдун Название: "Облака в снегу" Перевод : Александр Панцов Издательство : Вече, 2010 год. Описание: Известный китаевед, доктор исторических наук, профессор Александр Панцов представляет свои переводы стихов Мао Цзэдуна, знаменитого китайского революционера и тонкого поэта-лирика. В сборник вошли все наиболее значительные стихотворения "великого кормчего", глубоко созвучные его эпохе, оригинальные по содержанию, полностью соответствующие эстетическим традициям китайской литературы. Подавляющее большинство из них никогда не переводились на русский язык. Книга, иллюстрированная репродукциями картин крупнейших китайских живописцев, адресована массовой читательской аудитории. Купить книгу на ОЗОНе.

@темы: Поэзия, Литература на русском языке, Переводы, Книги, Мао Цзэдун

---

[Шихиразада]

к.и.н. Тертицкий К.М. (ИСАА при МГУ)

СИНКРЕТИЧЕСКИЕ РЕЛИГИИ НА ТАЙВАНЕ

В период правления династии Цин и в годы японского господства китайские синкретические религии были представлены на острове главным образом течением чжайцзяо ("вегетарианское учение"), включавшим три ветви: Лунхуа пай (течение "Цветка Дракона"), Сяньтянь пай (течение "Прежнего Неба"), Цзиньчжуан пай (течение "Золотого Стяга").

После возвращения Тайваня Китаю и прибытия на Тайвань в числе беженцев буддийского духовенства значительная часть чжайтанов была превращена в буддийские храмы. Чжайцзяо постепенно стало исчезать и его течения имеют сейчас крайне небольшое число последователей. Многие из его приверженцев вошли в Игуаньдао.

Другим религиозным течением, действовавшим до 1945 г. и имевшим черты синкретической религии, была совокупность луаньтанов ("храмов феникса") (подробнее см. ниже).

Новый этап в развитии синкретических религий наступил после 1946-49 гг. На Тайвань прибыли последователи множества синкретических религий, действовавших на материке, на острове появились новые религиозные течения.

На Тайване в настоящее время действуют последователи следующих синкретических религий и синкретических религиозных течений: Игуаньдао (Путь Всепроницающего Единства), Сюаньюаньцзяо (Учение Сюаньюаня), Тяньдэ шэнцзяо (Священное Учение Небесной Добродетели), Тяньдицзяо (Учение Небесного Владыки), Лицзяо (Учение Истины), Даоюань (Храм Дао), Даюаньлинцзяо (Учение Великого Изначального Духа), Хунхуаюань (Храм Просвещения), Жуцзуншэньцзяо (Божественное Конфуцианское Учение) (именуемые также луаньтан - "храмы феникса"), Цыхуйтан (Храм Милосердия) и Шэнъаньгун (Храм Полного спокойствия). Ниже приводятся сведения об отдельных конфессиях и о синкретических религиозных течениях.


ИГУАНЬДАО (Путь Всепроницающего Единства) - самая крупная и влиятельная из китайских синкретических религий, существующих в наше время. "Священное предание" Игуаньдао относит истоки учения Игуаньдао ко временам Паньгу - героя китайских мифов, отделившего Небо от Земли. Реально становление собственно традиции Игуаньдао началось, видимо, в конце XIX в., а современный ее облик сложился в 1930-ые годы под влиянием деятельности 18-го патриарха этой религии Чжан Гуанби. Игуаньдао исповедует принцип "соединения пяти учений" (конфуцианства, буддизма, даосизма, христианства и ислама). Вероучение, пантеон и практика самосовершенствования первых трех "учений" оказали значительное воздействие на соответствующие стороны религиозной жизни Игуаньдао, соединясь с основными элементами традиции собственно синкретических религий (культ Ушэн Лаому, представления о "последних бедствиях третьей эры" и приходе в мир Майтреи и т.д.).

В конце 1930-ых - начале 1940-ых годов Игуаньдао было, по видимому, крупнейшей синкретической религией материкового Китая и, судя по всему, являлась таковой и на момент прихода к власти КПК в конце 1940-ых годов. В настоящее время имеет более 1 млн. приверженцев на Тайване и до 2 млн. последователей в Восточной Азии и ЮВА. В КНР на начало 1980-ых годов случаи деятельности Игуаньдао составляли до 1/3 всех случаев деятельности синкретических религий, раскрытых властями. Судя по имеющимся данным, Игуаньдао продолжает занимать ведущее положение среди синкретических религий, действующих в КНР и в 1990-ые годы.

Последователи Игуаньдао стали прибывать на Тайвань вскоре после возвращения острова под юрисдикцию Китайской Республики. Их первые группы появились там в начале 1946 г. . Развитие Игуаньдао стало, однако, через некоторое время встречать противодействие властей. В 1951 г. на основании статьи одиннадцатой "Закона о чрезвычайном положении" и статьи второй "Правил по запрету вредных народных обычаев" Игуаньдао было объявлено "еретическим учением" и запрещено. 19 апреля 1958 г. последовало вторичное решение МВД о запрете Игуаньдао.

До 1963 г. , однако, политика властей носила умеренный характер, направленных против Игуаньдао выступлений в прессе так же было не много. На протяжении более десяти лет за приверженцами Игуаньдао велось наблюдение, иногда власти арестовывали некоторых из них, однако затем обнаруживали отсутствие состава преступления в их действиях.

В мае 1963 г. представитель Главного Командования Тайваньской Гарнизонной Службы (одно из подразделений которой выполняло функции политической полиции) выступил с заявлением о том, что Игуаньдао, несмотря на запрет, по-прежнему занимается незаконной деятельностью, публикует "рекламные" заявления в газетах, пропагандирует еретическое учения. Он же заявил о необходимости ужесточить запретительные меры в отношении Игуаньдао.

Власти начали активную репрессивную компанию. В этих условиях наиболее видные лидеры Игуаньдао 10 июня 1963 г. были вынуждены провести собрание представителей подчиненных им ветвей и заявить об их самороспуске.

Реально деятельность Игуаньдао была приостановлена на полгода, а затем возобновилась. Возобновились и преследования последователей этой религии. В тайваньской прессе периодически публиковались материалы, направленные против Игуаньдао.

Между тем, период с 1963 г. по начало 1980-ых годов был не только годами гонений, но и временем огромных изменений (своего рода "тихой революции") в Игуаньдао. В это время общины Игуаньдао эволюционировали к таким формам деятельности и внутреннему состоянию религиозной жизни, которые дали этой религии возможность "вписаться" в современное тайваньское общество.

Учитывая сложившиеся в обществе настороженное отношение к проводимым Игуаньдао закрытым собраниям в частных домах, лидеры Игуаньдао стали уделять значительное внимание созданию больших храмов, где начала осуществляться открытая религиозная деятельность. Строительство этих храмов особенно усилилось после 1976 г. , что было связано с повышением к этому времени финансовых возможностей тайваньцев и с произошедшим в предшествующие годы увеличением числа верующих. Всего таких храмов было создано св. 50.

Значительные изменения произошли тогда и в социальном составе последователей этой религии. С конца 1960-ых - начала 1970-ых годов в ряды Игуаньдао начался приток студенческой молодежи.

Наиболее интенсивным периодом распространения учения в университетах, институтах и колледжах был период с 1973 по осень 1980 гг. Распространение Игуаньдао в студенческой среде имело целый ряд последствий. Резко вырос средний образовательный уровень приверженцев данной религии. Многие из вступивших в Игуаньдао в дальнейшем стали проповедниками. В тот же период изменился и социальный состав последователей Игуаньдао. Среди них появилась значительная доля лиц, принадлежащих к средним слоям общества.

После событий 1963 г. крупные течения Игуаньдао постепенно отказались от практики проведения медиумных сеансов.

Преследования Игуаньдао продолжались до начала 1980-ых годов. Продолжая проводить репрессивные акции в отношении общин Игуаньдао, власти, однако, постепенно пришли к пониманию необходимости легализации этой религии. К этому времени усилилось и влияние данной религии в обществе. К концу 1980-ых годов в Игуаньдао уже входило несколько членов тайваньского парламента.

К 1987 г. позиция руководства страны по данному вопросу окончательно сформировалась и властями было принято решение об отмене запрета.

Положение дел в Игуаньдао в целом к этому времени было следующим. Несмотря на преследования и направленную против Игуаньдао пропагандистскую кампанию, численность последователей этой религии на Тайване все эти годы постоянно возрастала. По данным обследования, проведенного в 1963 г. , их насчитывалось св. 50 тыс. (сведения тайваньской политической полиции). На 1980 г. их численность оценивалась как составляющая от 100 до 200 тыс. чел. В 1987 г. , когда Игуаньдао было официально легализовано, оценки численности последователей Игуаньдао колебались от 800 тыс. до 1 млн.

В дальнейшем число последователей Игуаньдао продолжало расти. На первую половину 1990-ых годов количество жителей Тайваня, прошедших обряд посвящения в общинах Игуаньдао, составляло до 4-5 млн. чел. (т.е. приблизительно 1/4 взрослого населения страны). Постоянно посещали храмы и участвовали в религиозной жизни порядка 500 тыс. чел. (устное сообщение д-ра Сун Гуанъюя, 1994 г. ). Численность же тех, кто считался членами общин Игуаньдао и участвовал в религиозной жизни время от времени, составляла, по некоторым оценкам, до 1,5 млн. чел.

СЮАНЬЮАНЬЦЗЯО ("Религия Сюаньюаня"; Сюаньюань - одно из имен мифического Хуан-ди (Желтого Императора)) принадлежит к числу синкретических религий, возникших уже во второй половине ХХ в.. Она была основана в 1957 г. тайваньским политическим деятелем Ван Ханьшэном (1899-1989). Целью его было восстановить традиционные духовные ценности китайской нации посредством воссоздания религии, существовавшей, по его мнению, со времен Хуан-ди до воцарения династии Хань. Учение Сюаньюаньцзяо представляет собой синтез конфуцианства, даосизма и моизма; с первой половины 1970-ых годов в качестве канонической книги последователями Сюаньюаньцзяо ими используется и обнаруженный в ходе раскопок в Маваньдуе (КНР) "Хуан-ди цзин" ("Канон Хуан-ди").

В первые десятилетия развития Сюаньюаньцзяо, особенно - в 1970-ые годы, имел место значительный рост числа ее последователей. С первой половины 1980-ых годов он сменился стагнацией, которая продолжается и в 1990-ых годах.

История возникновения Сюаньюаньцзяо непосредственно связана с рядом событий в жизни ее основателя. Ван Ханьшэн прибыл на Тайвань в 1949 г. в качестве члена Законодательного Юаня. В то время он, по его словам, находился в крайне тяжелом психологическом состоянии. Больше всего его волновали причины только что произошедшей социально-политической катастрофы - поражения ГМД на материке.

Он счел, что причиной произошедших событий является "крушение (распад) (бэнкуй) национального духа". Для его возрождения следует восстановить национальную культуру, основой которой является религия. Поэтому необходимо возродить религию древности. Для восстановления древней религии необходимо использовать классические тексты. Следует также учитывать, что к этой религии близки и существующие народные культы (так, в них сохранились такие, по мнению Ван Ханьшэна, основополагающие для древнекитайской религии начала, как почитание Неба и предков). При этом, философские концепции сложны для понимания широкими массами, а культы, взятые сами по себе, бесполезны. Интегрировав же народные культы в систему Сюаньюаньцзяо, можно достичь быстрого распространения учения этой религии.

Эта двойственность идейных основ Сюаньюаньцзяо сказалась и на всем ее последующем развитии.

В 1957 г. Ван Ханьшэн начал свою религиозную деятельность. К началу 1960-ых годов Сюаньюаньцзяо уже устойчиво входило в число институцианизированных и узаконенных религий. После 1961 г. Сюаньюаньцзяо насчитывала 1 тыс. последователей, к 1970 г. - 15 тыс.. В 1970-ые годы в Сюаньюаньцзяо, по заявлению ее лидеров, вступало по 10 тыс. чел. в год и к 1981 г. число ее членов превысило 100 тыс. чел.

В 1980-ые годы Сюаньюаньцзяо вступило в период стагнации. По оценке проф. Чжэн Чжимина, опубликованной в 1990 г., реальная численность тех, кто исповедовал Сюаньюаньцзяо составляла 30-40 тыс. чел.

ЦЗАЙЛИЦЗЯО (Учение о пребывании в истине) - синкретическая религия, основанная в XVII в. шэньши Ян Лайжу, имевшим степень цзиньши. Последователи Цзайлицзяо поклоняются Ботхисаттве Гуаньинь, которую считают инкарнацией Уцзи чжи шэнь (Божества Беспредельного). Последнее отождествляется ими с Шанди (Богом, Верховным Властителем) и Тянь (Небом) древнекитайских верования, а также с Богом христианства и ислама. Они проповедуют соблюдение норм конфуцианской этики, отказ от курения и употребления алкоголя.

Цзайлицзяо было весьма распространено в Северном Китае в XIX в. и в первой половине XX в.. В настоящее время действует на Тайване под названием Лицзяо (Учение Истины).

После победы КПК в гражданской войне, часть приверженцев Цзайлицзяо оказалась на Тайване. Руководители общества, однако, не смогло эвакуироваться и приверженцы Цзайлицзяо на Тайване на некоторое время оказались лишены руководства. Общество было официально восстановлено в мае 1950 г. и в том же месяце зарегистрировано МВД.

В целом на Тайване вероучение Цзайлицзяо не получило большого распространения. На начало 1970-ых годов на Тайване было только 17 храмов Цзайлицзяо. Некоторые из них ( по крайней мере, четыре) не действовали, некоторые (два храма в Таоюане) были очень небольшими.

В Цзайлицзяо могут входить и люди, исповедующие и другие религии (если они позитивно относятся к идеям Цзайлицзяо и посещают проводимые ею мероприятия). Одновременно, в рядах общин имеются и те, кто привержен исключительно вере Цзайлицзяо. Первых, по его приблизительной оценке, около 10 тыс. чел. (среди них много коренных тайваньцев), а вторых - 1 тыс. чел. (среди них преобладают выходцы из материкового Китая).

После периода незначительного роста в 1950-60-ые годы, в 1970-ых годах религия вступила в полосу кризиса. В то время значительное число ее последователей составляли выходцы из материкового Китая, среди которых было много чиновников. Их религиозна деятельность, в основном, ограничивалась личным совершенствованием.

В начале 1980-ых годов, при переходе от наставника 22-го поколения к наставнику 23-го поколения в обществе возник раскол на два течения, одно из которых возглавляется Обществом Лицзяо Китайской Республики, а другое - Главным гунсо Лицзяо. По словам последователей второго течения, первое течение возглавляется консервативными представителями старшего поколения последователей Цзайлицзяо, а второе - лицами среднего возраста, пытающимися активизировать религиозную жизнь Цзайлицзяо. Среди первых преобладали выходцы с материка, среди вторых много тайваньцев. По словам реформаторов, ко времени раскола религиозная жизнь Цзайлицзяо практически приостановилась и им приходится вновь упорядочивать и распространять эту религию.

По оценкам последователей Цзайлицзяо, в их религиозной деятельности принимает участие 20-30 тыс. чел., однако исключительно религию Цзайлицзяо из них исповедуют лишь ок. 1 тыс. чел. Всего на Тайване, по словам последователей Цзайлицзяо, имеется св. 30 гунсо.

Цзайлицзяо там по-прежнему делает упор на внутреннее совершенствование и не делает акцента внешней деятельности, внешних сторонах религиозной жизни.

ДАОЮАНЬ (Храм Дао) - синкретическая религия, возникшая в Шаньдуне в 1921 г. на основе общины, практиковавшей медиумные сеансы. Постепенно Даоюань и связанные с ним светские организации (главным из которых являлось общество Красной Свастики) получили распространение во всем Китае. Даоюань и Общество Красной Свастики представляли собой как бы двуединую организацию с общим членством; в рамках Даоюань осуществлялась религиозная деятельность, а в рамках ОКС - благотворительность.

После прихода к власти КПК деятельность Даоюань на материке была прекращена, однако продолжается на Тайване, в Сянгане, Японии и в Сингапуре.

На Тайване Даоюань действовал с 1930-ых годов. Однако имевшиеся тогда общины этой религии состояли исключительно из японцев (японское население Тайваня выехало в Японию в 1945-46 годах). Китайские общины возникают там лишь после возвращения острова под юрисдикцию Китая и прибытия туда беженцев с материка в конце 1940-ых годов.

ОКС и Даоюань действуют на Тайване с 1948 г.. На 1949 г. общая численность старых и новых последователей ОКС и Даоюань на Тайване составляла около 100 человек, затем она постепенно выросла и в 1980-ые годы оценивалась в более 10 тыс. чел. Члены тайваньской организации ОКС - это в основном выходцы из материкового Китая, сейчас уже достигшие преклонного возраста. Даоюань имеет более десяти отделений в разных районах Тайваня и осуществляет разного рода деятельность в области благотворительности.

В настоящее время Даоюань имеет там лишь 1-2 тыс. последователей.

ТЯНЬДЭ ШЭНЦЗЯО (Священное Учение Небесное Добродетели) - синкретическая религия, основанная в 1918 г. Сяо Чанмином (1894-1943) и имевшая в 1920-30-ые годы значительное число последователей в южном и восточном Китае. Тяньдэ шэнцзяо имеет этическую доктрину, включающую основные понятия традиционной китайской этики, близкую к другим синкретическим религиям эсхатологию (содержащую также идею о нравственном совершенствовании как необходимом условии спасения), практикует медиумные сеансы и "врачевание духом".

После прихода к власти КПК Тяньдэ шэнцзяо была запрещена в КНР. Последователи Тяньдэ шэнцзяо продолжают действовать в Сянгане и на Тайване.

ТЯНЬДИЦЗЯО (Учение Небесного Владыки) - одно из течений Тяньдэ шэнцзяо, выделившееся в самостоятельную религию. Основатель Тяньдицзяо, Ли Юйцзе (в прошлом чиновник, затем редактор газеты) в 1930-ые годы стал одним из учеников Сяо Чанмина. Многие основные идеи Тяньдицзяо были изложены им в книге "Новый рубеж" (закончена в 1942 г.). Само же Тяньдицзяо в качестве самостоятельной религии существует с 1980 г.. Идеология Тяньдицзяо характеризуется синтезом современных научных понятий и традиционных этических и религиозных представлений. Тяньдицзяо также известно своей политической позицией, близкой к консервативному крылу Гоминьдана.

Число последователей Тяньдицзяо на конец 1980-ых оценивалось как "около 10 тыс. чел." или "св. 10 тыс.". Сами приверженцы Тяньдицзяо оценивали численность последователей их религии на 1990 г. как "около 100 тыс. чел.".

Тяньдицзяо имеет св.30 храмов на Тайване, один храм в Токио (с 1983 г.), один храм в Лос-Анджелесе (с 1987 г.).

ДАЮАНЬЛИНЦЗЯО (Учение Великого Изначального Духа) основано на Тайване в конце 1950-ых годов. Основатель Даюаньлинцзяо, Хуан Цзиньюань (р.1924) с 13 лет практиковал как гадатель и предсказатель. В возрасте 33 лет он несколько раз удалялся в горы "совершенствоваться в учении" (сюдао), а затем создал новую религию. Божеством Даюаньлинцзяо является Великий Изначальный Дух, владыка и творец всего сущего, Бог пяти учений, который как "малый отделившийся дух" (сяо фэньлин) присутствует в каждом человеке. Приверженцы учения должны стремиться к объединению своего малого Изначального Духа с Великим Изначальным Духом.

Считается (видимо, эта оценка основывается на мнении самих последователей Даюаньлинцзяо), что у Даюаньлинцзяо имеется от 250 до 300-400 тыс. последователей. Реально, однако, это число значительно меньше. К их числу определенно, видимо, могут быть отнесены лишь "духовные дети" Хуан Цзиньюаня (на начало 1980-ых их насчитывалось от 6 до 7 тыс. чел.). Они проходят обряд усыновления, получают от "духовного отца" психологическую (а в случае необходимости и материальную) поддержку, проповедуют учение Даюаньлинцзяо и раз в год собираются у учителя. Центральную роль в деятельности секты играет личная харизма Хуан Цзиньюаня. Дальнейшее развитие данной религии после его смерти представляется проблематичным.

ХУНХУАЮАНЬ (Храм Просвещения) основан в 1969 г. группой, проводившей до этого медиумные сеансы. В числе основателей были депутаты Национальной Ассамблеи, отставные военные, профессора университетов и колледжей. Хунхуаюань выступает за объединение "пяти учений" и использует их священные книги (свои канонические произведения эта религия не создает); богослужение Хунхуаюань включает чтение канонических текстов этих религий и поклонение их божествам. Хунхуаюань проводит медиумные сеансы, получая послания как от божеств пяти религий, так и от деифицированных этой религией Сунь Ятсена и Чан Кайши. Хунхуаюань имеет весьма определенные политические ориентации и считает, что божественная помощь поможет покончить с "красным бедствием" и освободить материковый Китай. Хунхуаюань имеет центральный храм и 10 храмов-отделений, расположенных в Тайбэе и его окрестностях.

Помимо институционизированных синкретических религий на Тайване существуют также синкретические религиозные течения, которые могут быть определены как "дисперсные". Они представляют собой объединения общин, имеющих однотипные религиозные представления, осуществляющих сходную религиозную практику и иногда связанных с общим центром. К их числу относится существующая еще с XIX в. совокупность луаньтанов (именуемая также Жуцзуншэньцзяо) и возникшая после 1949 г. система цыхуйтанов.

ЛУАНЬТАН (Храмы феникса). Луаньтаны впервые появились в тайваньском регионе (на о-вах Пэнху) в 1852 г.. Объектом поклонения в луаньтанах являются Эньчжу гун (букв. "Господин Милосердный Владыка", " Господа Милосердные Владыки"), которых может быть три (обычно это Гуаньди, бог очага Цзао-ван и даосский маг Лю Дунбинь), четыре ("добавочное" божество варьируется; часто это Сюаньтянь шанди (Высший Правитель Темного Неба) или Конфуций)), или пять. Главным божеством луаньтанов является Юйхуан дади (Нефритовый Император). Следует отметить, однако, что это имя воспринимается прихожанами луаньтанов не как наименование, закрепленное за конкретным божеством (как это имеет место в даосском пантеоне), а как титул, переходящий от одного божества к другому. С 1864 г. этот пост, по мнению прихожан луаньтанов, занимает Гуаньди, являющийся 18-ым по счету Юйхуан дади. Еще более высокое положение занимает "породившая Небо и Землю" Праматерь (Лаому), титулование которой в разных луаньтанах не одинаково. В луаньтанах осуществляется классическая китайская медиумная практика: медиум в состоянии транса чертит письмена на песке, насыпанном на блюдо.

Луаньтаны делятся на два типа. Храмы первого типа проводят моления божествам и медиумные сеансы, которые должны помочь обратившимся к ним мирянам решить те или иные практические вопросы (болезни, потеря вещей, предсказание счастливых и несчастливых событий, определение места с хорошими геомантическими показателями и т. д.). Таких храмов на первую половину 1980-ых годов было св. 300, а священнослужителей в них - около 1 тыс. чел. В целом луаньтаны этого типа, по оценке проф. Чжэн Чжимина, осуществляют чисто "магическую" деятельность и не проповедуют какого бы то ни было религиозно-этического учения.

Храмы второго типа сходны в своей деятельности с институцианизированными синкретическими религиями. Именно к ним в полной мере может быть отнесено другое название луаньтанов - Жуцзуншэньцзяо (Божественое Конфуцианское Учение). Последователи этого учения говорят, что они основывают свою деятельность на "дао богов" и на конфуцианстве как "школе (учении)" (цзун). Храмы второго типа получают посредством медиумной практики ниспосланные богами поучения и, через распространение конфуцианской этики, стремятся спасти мир и нравственно усовершенствовать людей (прежде всего, это относится к самим приверженцам Жуцзуншэньцзяо). Такие храмы обычно имеют храмовые комитеты и регистрируются в качестве юридических лиц.

Луаньтанов второго типа в первую половину 1980-ых было ок. 300, священнослужителей (включая членов храмовых комитетов) - ок. 10 тыс., верующих - порядка 150 тыс. Луаньтанами издается св. 10 бесплатных журналов, огромное количество нравоучительной литературы (с начала века по 1982 г. - более 575 названий), значительную часть которой составляют тексты, полученные медиумным или сходными с ним путями.

В 1969 г. была создана организация луаньтанов - Шэнцзяо шэньминхуй (Религиозные общины Святого Учения). Эта организация, существовавшая лишь формально, в 1978 г. была преобразована в Комитет Жуцзуншэньцзяо Китайской Республики, который так же не является сколь-либо сильным интегрирующим центром Жуцзуншэньцзяо.

Некоторые луаньтаны выступают как центры создания новых, самостоятельных религий.

ЦЫХУЙТАН (Храмы Милосердия). Ц. - это религиозные объединения, связанные с культом Яочи Цзиньму (Золотой Матери Яшмового Пруда), близким к культу Ушэн Лаому (Нерожденной Праматери). Появление цыхуйтанов последователи этого движения связывают с явлением Яочи Цзиньму в Хуаляни 13.VI.1949 г. Вскоре после возникновения первой общины в 1950 г. в ее рядах произошел раскол и с этого времени движение существует в виде двух течений. Это собственно цыхуйтаны и общины, связанные с храмом Шэнъаньгун (Храм Полного Спокойствия).

Верховное божество в цыхуйтанах, как отмечалось выше, носит название Яочи Цзиньму. В цыхуйтанах проводятся медиумные сеансы, там также занимаются врачеванием. Отношения между верующими и Яочи Цзиньму строятся как отношения своего рода "усыновления". Оценки роста численности цыхуйтанов были следующими: 1967 г. - св.60, 1973 г. - 124, 1979 г. - 193, на начало 1980-ых - 140-160, а на 1984 г. - св. 400. Численность верующих на начало 1970-ых годов оценивалась в одном из изданий цыхуйтанов как "более 50 тыс.", а на середину 1980-ых - в св. 100 тыс. чел..

Главным божеством пантеона Шэнъаньгуна является Ванму няннян (Царственная Матушка). Количество храмов, связанных с Шэнъаньгуном в начале 1980-ых оценивалось в 100 единиц, а во второй половине 1980-ых - в более чем 200 (численность последователей на этот период оценивалась в 40-50 тыс. чел.).

Наряду с крупными синкретическими религиями на Тайване действует также несколько синкретических религий, имеющих небольшое число последователей (Сяцзяо, Туншаньшэ, Ванго даодэ цзунхуй, Ушаньшэ, Синьшицзюцзяо, Мэйхуа ляньмэн тунсиньхуй, Куньлунь сяньцзун, Линсянь чжэньфоцзун и др.).

МЭЙХУА ЛЯНЬМЭН ТУНСИНЬХУЙ (Общество Единения Сердец Объединенного Союза Цветов Сливы). Мэйхуа ляньмэн тунсиньхуй считается направлением в даосском течении Люйшань. Общество создано в 1988 г.; в то время в него входил 91 чел.. К нему относятся медиумы, которые передают божественную волю не впадая в транс как медиумы цзитун, а посредством произнесения песенных текстов. Они изгоняют "нечисть" (се), Мэйхуа ляньмэн тунсиньхуй используют главным образом обереги, а также заклинания. Члены общества уделяют особое внимание вопросам этики, восстановлению "идейной системы китайской нации", подготовке священнослужителей и образованию (включающему изучение канонов "пяти религий"). Кроме того, они заявили о необходимости "очищения" религиозной деятельности, что должно включать как проведение религиозных церемоний в не слишком позднее время, без шума, без использования хлопушек и тому подобного (то есть избегая ряда черт, свойственных некоторым "сектам" и "народной религии"), так и отказ от всего порочного в частной жизни.

КУНЬЛУНЬ СЯНЬЦЗУН (Учение Святых с горы Куньлунь). Основано Лю Пэйчжуном, бывшим до этого главой Объединенного общества Всех Добродетелей в Пекине (организации, созданной в 1946 г. некоторыми течениями СР Цзюгундао (Путь Девяти Дворцов)). На Тайване, куда Лю Пэйчжун прибыл после захвата КПК власти на материке, он стал во главе Сяньцзун (Учения Святых), основал храм, а в 1963 г. создал "Китайское общество изучения социального поведения". Общество имеет филиалы в 7 городах и уездах Тайваня. Основные задачи общества - распространять традиционные китайские культуру, этику и мораль, способствовать исправлению социального климата, а также распространять учение секты, "научную медитацию", гунфу и боевые искусства, осуществлять благотворительность. Его учение сочетает идеи конфуцианства и даосизма, причем из даосизма заимствована большая его часть. С религиозным и философским даосизмом связана и большая часть тех, кого приверженцы Куньлунь сяньцзун почитают как своих духовных учителей. Последователи Куньлунь сяньцзун делают акцент на личное совершенствование посредством занятий цигуном. Куньлунь сяньцзун имеет свой годовой цикл ритуалов; для его последователей действуют учебные группы разных уровней.

ЛИНСЯНЬ ЧЖЭНЬФОЦЗУН (Учение подлинного Будды Духовной Святости). Основано Лу Шэнъянем, уроженцем уезда Цзяи пров. Тайвань. За годы жизни он переходил из одного религиозного течения в другое (так, из христианства он перешел в даосизм, соприкасался с буддизмом и тантризмом). Считается, что он имел 21 учителя (в их числе были и живые люди, и те, кто относится к миру сверхъестественного, включая буддистов, тантристов, даосов и даже основателя Тяньдэцзяо Сяо Чанмина, умершего за два года до рождения Лу Шэнъяня. Учение этой синкретической религии включает идейные положения и практику совершенствования даосизма, буддизма и тантризма. Линсянь чжэньфоцзун имеет отделения во многих странах мира и более 30 храмов на Тайване.

В конце 1969 года было объявлено о создании религии СИНЬЖУЦЗЯО (Новое Конфуцианство). Ее основатель Чэнь Цзяньфу начал религиозно-общественную деятельность еще на материке в конце 1930-ых годов. Созданная им религия имеет свое учение, каноническую литературу (так называемое "Новое Четверокнижие"), ритуалы, практику совершенствования (где основное место уделяется молитве, медитации и самоанализу). Масштабы распространенности Синьжуцзяо крайне невелики.

Одной из центральных проблем развития синкретических религий в современном тайваньском обществе является комплекс вопросов, связанных с их переходом из мира народной религиозности в мир институцианизированных религий. Следует сразу оговорить, что обретение сектой легального статуса само по себе не является чем-то новым для Китая. Такой статус еще в период империи имело Лицзяо, официально была в разных формах разрешена и деятельность ряда синкретических в период Республики. Преодоление существующего у значительной части общества предубеждения против синкретических религий как против "еретических учений" также является здесь важной, но все же не основной проблемой.

Главным является, прежде всего, изменение отношения к синкретическим религиям самих их последователей. Значительная часть приверженцев синкретических достаточно слабо знает вероучение своей религии и воспринимает ее храмы как место, куда (как в храмы связанные с народными верованиями) можно обратиться для того, чтобы отвратить несчастья, получить исцеление от болезней и т. д.

В основе такого отношения к религии лежит одна из базовых характеристик китайского менталитета: божества представлялись китайцам лишь видимыми образами сверхъестественного начала. Мир сверхъестественного воспринимается индивидом вне какой-либо конфессии и имеет, по мнению (или, скорее "по ощущению") китайского простолюдина, множественные проявления, взаимодействие человека с которыми опосредуют также множественные институты, одни из которых более, а другие менее "подходящи" и/или эффективны.

Простолюдину - приверженцу синкретических народных верований такая позиция давала возможность в разных ситуациях обращаться к разным религиозным институтам и/или искать тот из них, который является наиболее эффективным в целом (его религиозная жизнь была во многом ориентирована на решение практических задач). Тем, кто входил в состав интеллектуальной элиты общества, такой взгляд на мир давал основания говорить о единстве "трех учений", что было и одной из основ доктрины синкретических религий. Такое мировидение также было, вероятно, своего рода предпосылкой для формирования взглядов последователей синкретических религий, вышедших из самых разных слоев китайского общества.

Описанный выше комплекс вопросов в той или иной мере встал перед большинством крупных тайваньских синкретических религий. В их числе была и Игуаньдао - наиболее влиятельная синкретическая религия Тайваня.

Для Игуаньдао проблема реформ стала особенно остро после репрессий 1963 г.. Тогда лидеры секты осознали необходимость адаптировать ее религиозную жизнь к условиям современного мира. Перед Игуаньдао в этой связи встало две задачи: 1) изменить вышеописанное отношение верующих к религии; 2) подвергнуть определенной реформе некоторые стороны религиозной жизни, связываемые в массовом сознании с "сектантством" (ночные богослужения, проведение собраний в частных домах втайне от непосвященных) или с религиозной жизнью простонародья, "суевериями" (медиумная практика). Появление в общинах все растущего числа более образованных представителей средних слоев общества, с одной стороны, делала такую реформу необходимой, а, с другой стороны, создавала условия для ее реализации.

Для решения обеих этих проблем необходимо было внести некоторые изменения в ритуальную практику данной синкретической религии, сообщить рядовым последователям Игуаньдао необходимый набор знаний о ее доктрине, сделать ее учение более ориентированным на этические проблемы.

Деятельность Игуаньдао стала постепенно перемещаться из домашних храмов в открытые храмы, чтобы таким образом изменить мнение властей и общества о тайном характере религиозной жизни Игуаньдао Сначала течение Цзичу, затем Баогуан, а после 1980 г. и Фа`и отказались (по крайней мере, официально) от проведения медиумных сеансов. В ветви течения Фа`и, возглавляемой Чэнь Хунчжэнь, стала действовать система учебных групп, акцент в религиозной деятельности приверженцев этой религии переместился с обретения мистического опыта на изучение учения Игуаньдао и канонических трактатов "пяти учений", а также на личное совершенствование.

Взаимодействие/столкновение элитарной и народной религиозности характерно и для других синкретических религий (см. кризис 1983 г. в Сюаньюаньцзяо).

Процесс "ортодоксализации" сект оказывает влияние и на отношение последователей синкретических религий к некоторым феноменам их пантеона.

Так, если в изданном в 1941 г. на материке трактате Тяньдэ шэнцзяо подчеркивалось, что Ушэн Шэнму (Нерожденная Святая Мать) является главным божеством данной религии, то в изданных в последние годы на Тайване материалах Тяньдэ шэнцзяо Ушэн Шэнму почти не упоминается (ее имя, однако, встречается в названии одной из книг, входящих в канон этой синкретической религии).

Учение Тяньдицзяо, отколовшейся от Тяньдэ шэнцзяо, отличается от традиционной идеологии синкретических религий уже самым радикальным образом.

Следует также отметить, что при сохранении традиционной религиозной практики синкретических религий, политическая и этическая ортодоксальность были присущи тайваньским синкретическим религиям всю их послевоенную историю. Большая часть нравственных ценностей, за распространение которых выступают синкретические религии, относится к числу ценностей традиционной китайской этики.

Как видно из сказанного выше, после 1945 г. китайские синкретические религии, действовавшие на материке, получили значительное распространение на Тайване, где к тому времени имелась и своя традиция синкретических религий. Значительное число тайваньцев в той или иной степени разделяют систему ценностей и образ мира, содержащиеся в учении синкретические религии (с их особой космологией, эсхатологией и пантеоном).

Источник: www.iaas.msu.ru

@темы: Литература на русском языке, К.М. Тертицкий, Тайвань, Религии

---

Фотосессия в Nuyou Singapore

[Шихиразада]

Китайская модель Ду Жуан (Du Juan) появилась в Nuyou Singapore в фотосессии, снятой Ви Кимом (Wee Khim). Наряды от Calvin Klein для модели подбирал фэшн-редактор Джонни Ку (Johnny Khoo).

[MORE=+много]























источник: интернет-журнал Etoday[/MORE

]

@темы: Фотографии

---

Ангел и демон Лю Вэн

[Шихиразада]

В сентябрьском Numéro появилась очень красивая фотосессия "Angel & Devil". В главной роли тут снялась китайская красавица Лю Вэн (Liu Wen), а снимал ее Тициано Магни (Tiziano Magni).

+13

источник: интернет-журнал Etoday

@темы: Фотографии

---

[Шихиразада]

помимо новостей культуры, попробуем осветить и другие сферы

Для тех, кто интересуется политическими новостями - новый номер журнала РБК . ВОСТОЧНЫЙ ГАМБИТ Фраза о «вставании с колен» приобрела особое звучание не только в России, но и в Китае. Причем Поднебесная имеет на такой угол зрения куда больше оснований: вторая экономика мира и крупнейший кредитор США продолжает расти, будто кризиса и не было вовсе. Усиливаются и политические амбиции КНР: от пересечения ее интересов в Азии с интересами Соединенных Штатов уже летят искры. Хватит ли лидерам двух ведущих держав мира выдержки и мудрости, чтобы не допустить прямого противостояния? (Подробнее читайте на страницах журнала "РБК".)

@темы: Журналы, Политика

---

Дао-Дэ цзин. Книга о Пути жизни.

[Шихиразада]

Автор: Лао-цзы Название: "Дао-Дэ цзин. Книга о Пути жизни" Перевод : Владимир Малявин Издательство : Феория, 2010 год. Купить книгу на ОЗОНе. В магазинах: Фаланстер (Малый Гнездниковский переулок, 12/27) и Нина (ул. Бахрушина, д. 28). Так же до 6-ого сентября книгу можно приобрести на Московской Книжной Ярмарке.

От издателя: Самый тщательный на сегодняшний день не только в России, но и во всем мире перевод главного даосского канона "Дао-Дэ цзин", основанный на последних достижениях науки. Перевод учитывает списки "Дао-Дэ цзина" из Мавандуя (начало II в. до н.э.) и дополняется подробным текстологическим комментарием, ссылками на важнейшие мнения китайской комментаторской традиции, парафразом отдельных глав канона, а также подборками наиболее интересных суждений китайских толкователей. Классические комментарии Ван Би и Хэшан-гуна представлены почти целиком. Кроме того, книга включает в себя первый перевод на русский язык списка "Лао-цзы" из Годяня (конец IV в. до н.э.) и впервые публикуемое за пределами Китая вновь открытое древнейшее даосское сочинение "Извечно Преждесущее". Книга содержит также подробную вступительную статью и краткое исследование традиционной иконографии Лао-цзы с иллюстрациями.

@темы: Литература на русском языке, Даосизм, В. Малявин, Книги